Азовчанка Лидия Ивановна Шпаде принесла в редакцию районной газеты необычный номер газеты «Правда». Он датирован 10 мая 1945 года. О чем писало тогда одно из главных изданий Советского Союза? Это поздравления с Великой Победой от руководства страны во главе со Сталиным, радостные вести со всего мира об окончании войны с гитлеровской Германией; очерк Ильи Эренбурга о том, какое настроение было в этот день у наших людей. Мы поговорили с Лидией Ивановной об ее восприятии того времени (ведь она – дочь участника Великой Отечественной войны) и о незаживающей ране в истории ее семьи, которую оставили те годы. Вот ее рассказ.
Когда я была молодая, глубоко не погружалась в историю семьи, страны. Сегодня понимаю, что это важно. Все детали важны, ведь мы должны рассказать нашим детям и внукам, каково это было – жить в наше время. Должны рассказать о том, какими мы были в молодости, чем увлекались и как общались друг с другом.
Из эвакуации – в семью репрессированных
Мой муж Андрей – приемный сын депортированных из Поволжья родителей. В августе 1941 года они приехали в Сибирь вместе с другими выселенными советскими немцами. Люди они были взрослые, почти под 50 лет, своих детей не было. В конце 1941 – начале 1942 года в один из детдомов Омска поступили эвакуированные маленькие дети из европейской части России, где шла Великая Отечественная война.
Информацию об этом с предложением взять малышей на воспитание в семьи распространили по районам. Семья Шпаде так и сделала. Попросили лошадь, поехали в Омск, взяли годовалого мальчика. Они его правильно воспитали, заложили в него много хорошего. Например, отрицательное отношение к спиртному. Правда, всю свою оставшуюся жизнь мама переживала, что он найдет своих родителей и бросит ее. Отец умер в 1953 году, а она прожила еще 30 лет.
Так получилось, что Андрей ничего не знает о своих корнях. Мама умерла, и уже после этого ему говорю: «Ну, может, теперь сам поищешь, вдруг у тебя есть брат или сестра?» А он тогда был загруженный учительской работой в школе, все время откладывал этот вопрос. Да и в выходные архивы были закрыты, чтобы поехать в Омск и в них поработать. А сегодня не позволяет здоровье. Вот и остается тайной, есть у Андрея родные или нет.
Была такая история. Несколько лет назад умерла женщина, работавшая в 1970-х годах в Азово продавцом, и она мне лично однажды сказала: «Вот говорят, что твой Андрей – мой брат». Ну, я улыбнулась. Потом неоднократно слышала это предположение, но оно не получило с нашей стороны продолжения. Ведь приемные родители Андрея даже день рождения не смогли узнать, взяли ребенка без документов, зарегистрировали его в Азово, в сельсовете дату в свидетельстве написали ориентировочно. Вот такие тяжелые времена были…
«Было рукой подать до дома, но меня не отпустили»
Моя мама была из многодетной семьи со своей историей. Жизнь ее семьи сильно изменила война. Было у них 9 человек детей (4 брата и 5 сестер), но двое старших братьев (Павел Иванович и Алексей Иванович) не вернулись с фронта. По сей день, несмотря на то, что моя двоюродная сестра (дочь Павла Ивановича – Мария, в этом году ей будет 80 лет) живет в Москве, она так и не смогла найти подробностей о том, где погиб ее отец.
Он мог погибнуть под Сталинградом – есть версия такая. У нас остался факт, что эшелон с ним перебрасывали туда, путь проходил неподалеку от нашей малой родины, и Павел хотел отпроситься с ближайшей к деревне станции в 25 км от дома повидать родных во время стоянки эшелона, но ему не дали увольнительную. Он потом в письме об этом упомянул: «Было рукой подать до дома, но меня не отпустили».
Мария – его дочь от второго брака. В 1937 году Павел женился, через год в семье родился мальчик Сергей. Но жена умерла. Павел Иванович снова женился в начале 1940 года, сына взял к себе в семью. Бабушка воспитывала его, как своего ребенка. Она всегда говорила: «У меня 9 детей, и десятый еще…»
Сергей знал, что он круглый сирота, но был окружен заботой и теплом родных.
Когда он вырос и отслужил в армии, то попытался найти данные о своем отце. Помню, как он приехал к нам на Тамбовщину с Урала, где он потом жил. Предложил родственникам съездить в Сталинград, где открылся мемориал на Мамаевом Кургане. Он был убежден, что найдет отца в списках погибших, которые там есть, но ему это так и не удалось. Мария рассказывала мне другую версию: о том, что отец погиб на Курской дуге. Но, к сожалению, подтвердить это тоже не получилось.
Еще один брат моей мамы (Иван Иванович) вернулся с фронта раненый, жил неподалеку от нее. Четвертый брат – Андрей Иванович – на фронт не попал, во время войны служил в пожарной части в Москве.
«Люди много работали…»
Сама я родилась в 1946 году. Мой папа, Иван Константинович, пришел с войны в сентябре 1945 года. Он рос в глубинке, в обычном селе Тамбовской области. Достаточно рано уехал в Москву, но приезжал в отпуск: увидел по соседству красивую девочку, мою будущую маму. Она была не только хороша собой, но и очень работящей. Когда он вернулся после демобилизации, то это была уже взрослая девушка, которой отец сделал предложение. Они поженились на Покров осенью, а на следующий год, 4 октября, родилась я. В то время было не до свадеб и праздников, люди много работали…
Папа у меня с первого до последнего дня был на войне. Дошел до Восточной Пруссии, у него была медаль «За взятие Кенигсберга». Служил в аэродромной службе наших авиационных частей. Так вышло, что я не расспросила его в свое время о службе, боях, товарищах. Я только сейчас понимаю, что это было большое мое упущение молодости. Он бы с удовольствием мне рассказал. Но было не до того: молодые были, спешили, учились, работали.
Как сейчас помню. 9 Мая, День Победы, уже 1970-е или 1980-е годы. Папа все свои медали доставал, надевал лучший костюм, начищенные ботинки, шляпу. Он не просто шел на встречу, на праздничные мероприятия для участников войны, он буквально летел. Был он такой счастливый в этот день, такой довольный. Это невозможно забыть!
Мама моя вспоминала войну, которая едва не дошла до ее родной Тамбовской области: в соседнем регионе шли тяжелые бои под Воронежем. Молодежь и подростки, женщины и старики на Тамбовщине рыли окопы, готовились к тому, что фронт может пройти рядом с домом. К счастью, обошлось. Война остановилась практически рядом…
Ярко врезался в память один эпизод моего детства. Стоим с бабушкой на ее огромном огороде, пропалываем просо. Яркое синее небо. Начинают над нами летать самолеты. Бабушка останавливается, смотрит на то, что в небе происходит, и начинает плакать: «Господи, неужели опять война? Что же они так часто летают!» Запомнила это на всю жизнь. Потом только поняла, что в эти моменты она сразу вспоминала своих погибших сыновей и все те ужасы военных лет, что выпали на ее долю.
В нашем послевоенном поколении отношение к Победе всегда было особым. У нас были учителя (поколение наших родителей), знавшие войну не понаслышке. Многие из родителей были фронтовиками. Сегодня обидно мне немного, что не могу, как они, передать те эмоции, воспоминания, то отношение к военному лихолетью нынешним ребятам. Да и не хватает мне этих фактов, подробностей, поскольку сама я не была участницей тех событий.
Поколение моих внуков спокойно реагирует на все, что связно с Великой Отечественной войной. Для них это уже далекие времена. Как это ни грустно говорить, но скоро не станет последних участников боев, реальных свидетелей исторических событий. Самые молодые ребята, которых призывали уже в конце войны, перешагнули сегодня уже за 90 лет. Сможем ли мы сохранить память о них и передать следующим поколениям? Я считаю, что это первостепенная задача нашего поколения…
записал Евгений Белкин
